30 апреля 2011 г.
«ОГРАДИТЕ РЕБЕНКА...»
ДАМА: Доктор, у моего мужа странное заболевание.
Я могу часами ему что-нибудь рассказывать, —
а он, оказывается, не слышал ни слова!
ВРАЧ (задумчиво-просветленно): Это не заболевание...
Это благословение...
Я очень люблю слушать. Говорят, я аудиал. Мне интересно слушать не только музыку или осмысленно-пластичную человеческую речь. Но просто технический звук — скажем, обгоняющего тебя троллейбуса, — бывает подчас даже завораживающим...
Однако же вот Милан Кундера пишет в своем «Неведении» (простите за невольно получившийся каламбур), — а я читаю с большим и, как говорили в старину, энтузиастическим сочувствием:
Шёнберг... еще в 1930 году... писал: «Радио это враг, враг безжалостный, он неудержимо наступает, и всякое сопротивление безнадежно»; оно «перекармливает нас музыкой... не задаваясь вопросом, хотим ли мы ее слушать, имеем ли возможность ее воспринимать», и в результате музыка превратилась в простой шум, шум среди шумов.
Радио оказалось ручейком, с которого все началось. Затем появились и другие средства копирования, размножения, усиления звука, и ручеек превратился в огромную реку. Если некогда слушали музыку из любви к музыке, то теперь она ревет повсюду и всегда и, «не задаваясь вопросом, хотим ли мы ее слушать», ревет из репродукторов, в машинах, в ресторанах, в лифтах, на улицах, в залах ожидания, в гимнастических залах, из наушников плейера, музыка переписанная, переаранжированная, урезанная, раздираемая на части, фрагменты рока, джаза, оперы, поток, где все перемешано, когда невозможно узнать, кто композитор (музыка, ставшая шумом, анонимна), когда невозможно отличить, где начало, где конец (музыка, ставшая шумом, не имеет формы): сточная вода музыки, в которой музыка умирает.
Почему я читаю и соглашаюсь — и присоединяюсь: «Вот, вот оно, точно!»? Ведь я слушать люблю? А здесь мне предлагают послушать — даже не что попало, а фрагменты музыки. Радио меня не смущает — я и сам, случается, по радио говорю; и музыку люди, что называется, старались, сочиняли...
Может быть, на меня воздействует убежденность писателя? Хорошо, уберем сильные оценки: «враг», «сточная вода», «умирает»... Убираем и «боль за судьбу музыки», речь сейчас вообще не о том... Пробую оценить свою реакцию: почему мне (как и Шёнбергу, и Кундере) неприятно, а то и противно?
Почему я не люблю это слушать?
Плохая музыка? — А если хорошая?
Бессмысленная нарезка? — А если сделать со смыслом?
Невовремя? — А троллейбус вовремя?
Возьмем другое. Не про слух и не про звук.
Недавно на улице увидел тумбу, на ней плакат социальной рекламы. Мальчик за компьютером. Чистенький, лицо осмысленное. Ага, нам прививают новые технологии. Наверное, в школьном образовании. Подошел поближе — и даже не сражен был, а скошен подписью: «Оградите ребенка от ненужной информации»!
Был похожий плакат, помню. «Убил бобра — спас дерево». Других аналогов не придумаю. Но попробуем не отшутиться, а понять. Что мне не нравится на этот раз?
Во-первых, «информация», которую мы сами, по своей воле, получаем — читая, слушая, понимая (и по своей же воле закрывая книгу или выключая аппарат), — ненужной быть не может по определению. Потому что в определение входит вопрос «кто решает». Кто помимо меня самого имеет основания взвешивать — нужная-ненужная (мне!)?
Да никто. Только я.
Ладно, предположим, ребенок еще в чем-то эмбрион (педагоги, не убивайте!). Вроде бы некоторым образом он как бы еще не совсем человек... И вот ко мне, родителю, и взывают. Мол, манипулируй немного, прикрой ему веки. Спасибо. Сам я, конечно, ни за что бы не додумался.
Во-вторых, возникает странное ощущение, будто бы и не о ребенке вовсе мне говорят с этого плаката. А в мою голову пытаются вложить некую пресуппозицию: информация бывает ненужной, имей в виду! Это тебе грозит. (Ага, грозит — и они в курсе, а ты нет...)
Но есть и еще что-то, неуловимо объединяющее — стилистически, если хотите, — ту «сточную воду музыки» с этим странным предупреждением о «ненужной информации». Я подумал-подумал и придумал этому название.
Стилистика навязываемой банальности
«Эй, ты! Да, вот ты, — ты, что идешь сейчас так вроде бы независимо, думаешь вроде бы о своем. Именно ты, да, — а что тебя удивляет? Мы к тебе обращаемся: не выпендривайся. Все слушают — и ты слушай. Всем мешает лишняя информация — и ты будь со всеми. Уж поверь, так лучше. Кстати, с нашей музыкой в лифте ты почувствуешь себя культурнее... Что, без нас послушаешь? Нет уж, так ты станешь чувствовать себя каким-то особым человеком, отдельным. А ты давай вместе с нами. Что, сам отбросишь лишнее? Если сам же лишним и сочтешь?! Нет, дорогой, так не пойдет. Ты же можешь вообще забыться, да мало ли... С нами надежнее. Вернее. Как все — это гарантия. Что? Говоришь, не хочешь пережёвывать уже пережёванное? А куда заведет тебя твое самомнение?.. Банальность надежна, как страховой банк. И мы вложим ее тебе в уши — нарезкой, а то и пережёванной массой. И мы имеем право. Потому что ТЫ НАМ ТОЖЕ ДОЛЖЕН ОБЕСПЕЧИТЬ НАДЕЖНОСТЬ. А иначе как мы можем на тебя понадеяться?»
Они имеют право.
— Так ведь?
— Ну, осознал?
— Принял?
А теперь — получи в метро! Да-да, и ты, взрослый, и ты, ребенок, — стань на эскалатор и получи свою порцию: крикливые, то деланно-радостные, то рычащие с оттяжечкой непрошеные голоса. И нечеловечески «позитивные» дикторы — не лучше. «С целью недопущения его самопроизвольного перемещения...» И про вечеринку монстров, спешите видеть.
И никакого ребенка здесь никто не предлагает «оградить» (а и захочешь, не сможешь: от звука не отвернешься). Он, их мир, право имеет. Все на его усмотрение.
...А мне говорят: просто ты аудиал. Слишком чувствителен к звуковому мусору, вот в чем дело. Давай лучше поспорим об издержках информационной цивилизации... Вот, мол, актуальная проблема: выработает ли она, эта цивилизация, из себя самой противоядие — чтобы «ограждать» граждан от своих собственных издержек?.. А то, мол, она, цивилизация эта, нехорошая такая, — наступает и наступает на человека...
Мнение автора может не совпадать с вашим.
Но если вы выскажетесь, ваше мнение может быть опубликовано.
Пожалуйста, заполните форму: